Мои изначальные цели, с которыми пришла, изменились.
Я сейчас ощущаю себя по-другому: не хочу себя больше исправлять, хочу узнать себя. Мне помог стыд как основной элемент моего существования[...] У меня не было времени узнать свои желания и отнестись к этому с трепетом. Основное мое время реагирования делилось между протестом и стыдом. С терапией у меня получилось побывать в других состояниях и находиться в них. Стыд не делает меня лучше, а может только сформировать хроническое состояние. Мне стало полегче жить-дышать.Полегче относиться к моей агрессивной части: не то, что от нее надо избавиться, вырвать с корнями. Могу относиться к себе сочувственно. Сейчас я просто так живу, мне ок, когда я агрессивная[...]

Я примирилась с тем, что я неидеальная мать, которая принимает все. Я не наслаждаюсь всеми аспектами материнства, я жду, когда дочь пойдет в детсад, это не делает меня плохой матерью, просто у меня так. Отпустила представление об идеальности, сверхтерпимости, мне стало легче, всем вокруг стало легче. Я увидела как работает этот механизм. Когда я очень стыжу себя, то я могу быть агрессивной со своим ребенком. Я дочке говорю, что я разозлилась, рассердилась, расстроена. И я перестала бояться последствий, что я порчу ребенку детство каким-то поступком. Парадокс в том, что я в каких-то моментах освобождения от собственных чувств я могу выделить ресурс для интересного времяпровождения с дочкой. Это неожиданно для меня[...]

Связь между эмоциями и телом у меня была намного слабее 2 года назад, когда я ощущала свои депрессивные состояния. Желание движения и самого движения стало больше. Я лучше себя чувствую